Дитя звезд - Страница 9

Этот человек, Гарри Хиксон, был катастрофой Плана в процессе развития.

Кем бы он ни был, как бы он ни делал то, что делал, он был страшной угрозой Плану Человека. В ушах Ганна едва ли не наяву звучали инструкции старшего офицера на Плутоне, которые он мог бы получить, если бы доложил о Хиксоне и старший офицер отдал бы приказ:

«Подопытный Хиксон является отрицательным фактором. Его неизвестные свойства должны быть рассмотрены и сохранены для блага Плана. Затем каждый орган его тела должен быть уничтожен...»

Но как доставить Хиксона в руки Плана?

Нужно было найти способ. Он должен был существовать. Оператор-майор Бойс Ганн был в этом уверен. Главное — сохранять спокойствие и выжидать — и, когда представится случай, не упустить его.

— Тогда давай пошлем сигнал прямо сейчас, — сказал Ганн. — Я готов двигаться дальше.

Хрипло дыша и отдуваясь, Гарри Хиксон вывел Ганна на вершину скалы из красноватой породы. Пиропод, взобравшийся на его лысый скальп, ерзал и крутился, не спуская горящих красных глаз с Бойса Ганна.

— Видишь, вон там? — спросил Хиксон через плечо. — Вон ту яркую звезду рядом с Вегой?

Бойс Ганн проследил за указательным пальцем Хиксона.

— Ты имеешь в виду Тету Лиры?

Отшельник обернулся, поглядев на Ганна с легким удивлением.

— Это верно, Бойс. Вас там кое-чему учат, в шпионской школе. Вот только не... Ладно, не важно. Я имею в виду вон ту, прямо под Тетой Лиры. Тусклая красная звезда. Не помню, как называется. В той стороне лежит Свободное Небо.

Ганн почувствовал, как в висках застучала кровь.

— Свободное Небо? Я слышал об этом. Кажется, это колонии рифовых крыс?

— Ай-ай, Бойс, так говорить нельзя. Они просто свободные люди. Это самый большой Риф — Свободное Небо, значит. Вроде как бы город, почти в сотню тысяч миль в длину. До него где-то полмиллиона миль.

— Понятно. — сказал Ганн, чувствуя гордость и подъем духа. «С каким подарком я вернусь на Плутон! Целый город будет возвращен Плану, снова войдет в братство Машины!» Он уже почти видел, как светящиеся следы двигателей крейсеров Плана сходятся в этом секторе, направляясь в одну точку — в скопление рифов...

— Не возносись особенно в мечтах, Бойс, — сухо сказал Хиксон. — Ты еще туда не добрался. А если доберешься, то по телефону Машину тоже не вызовешь оттуда. А теперь погоди, пока я вызову за тобой...

Он поднял старинный неуклюжий лазерный пистолет, который хранился в куче промасленного тряпья в пещере, проверил индикаторы настройки, аккуратно прицелился в далекую красную искру, служившую маяком прямого курса на Свободное Небо. Он трижды дернул за спуск, потом опустил пистолет и повернулся к Ганну.

— Вот и все. Теперь подождет, пока они сюда доберутся. Можно спокойно вернуться в пещеру.

Он помолчал, косо глянул на Ганна, словно чем-то немного смущенный. Потом, видимо, принял решение.

Он снова повернулся лицом к звездам, опустил пистолет и протянул руки. Губы его двигались, но Ганн не мог разобрать ни звука. Пиропод, взобравшийся на его лысую макушку, шипел и то и дело соскальзывал. Казалось, отшельник всем телом устремился куда-то. Но куда?

Ганн не мог понять. Очевидно, к Свободному Небу. К слабой красной звездочке, определяющей его положение... или, может, к Тете Лиры... или к ярчайшим гигантам Летнего треугольника, доминировавшего в той части неба — к Веге, Альтаиру и Денебу...

Потом Гарри Хиксон успокоился, и пиропод скатился с лысины ему на плечо, в то время как отшельник поднял руку и сделал сложное веерообразное движение. Словно змея извивается, подумал Ганн. Или изгибается шея лебедя...

Лебедя? Что-то неясное зашевелилось в памяти Ганна. Что-то, касающееся лебедя... и звезды...

Но вспомнить ему ничего определенного не удалось, и он последовал за Гарри Хиксоном обратно в пещеру.

* * *

Маленький риф Гарри Хиксона был всего лишь островком в расширяющейся бесконечности материи и пространства. Неохойловская гипотеза говорила ясно: вселенная бесконечна во времени и пространстве, и материя в ней тоже бесконечна. Новое вещество постоянно формируется в виде новосотворенных атомов водорода, пока старые скопления вещества — звезды, планеты, пылевые облака и галактики — медленно разбегаются во все стороны.

Риф Хиксона был младенцем среди мира организованной материи — возраст его составлял всего несколько миллионов лет, размеры — сущая пылинка... Но в этом он был сходен со всей остальной вселенной, поскольку вещество в ней преимущественно было молодым. Причиной тому был спиральный рост темпа появления нового вещества. Некоторые галактики и даже некоторые рифы в пространстве между ними были так стары, что возраст их не поддавался исчислению — находящаяся в состоянии динамического равновесия вселенная не имела ни начала, ни конца. И жизнь была самым древним феноменом. Более древним, чем самые древние звезды — и одновременно оставалась молодой, в то время как звезды эти уже погасли и превратились в мертвые тела.

Жизнь в пространстве в буквальном смысле не имела конца.

Формы ее принимали самые разнообразные обличья, эволюция шла самыми невообразимыми путями.

Наблюдая, как Гарри Хиксон играет с ручным пироподом, Бойс Ганн подумал, что человек — самая странная из всех форм жизни, какие он знал. Потому что перед ним был коренастый облысевший отшельник, анти-Плановый и грозящий смертельной опасностью по всем меркам Планирующей Машины — и он со всей серьезностью пытался научить летать своего пиропода.

Он снял маленькое чудовище с головы и осторожно усадил на высоком выступе. Потом отошел в сторону. Шипя и плюясь дымом, сверкая огненными глазами, испуская сквозь чешую дым от внутреннего пламени реактивного двигателя, пиропод тонко завыл, призывая хозяина вернуться за ним. Потом, отчаявшись, он взлетел в воздух, промахнулся мимо Хиксона на несколько ярдов и врезался в скальную стену в дальней части пещеры, где и остался лежать, вздрагивая и шипя, пока Хиксон не сжалился и не поднял его.